Записки морфа - Страница 100

100

— А ты, Курт? Ты кем мечтал стать? — Тур повернулся к немцу.

— Их, йяа?

— Да-да, ты.

Иногда путая русские и немецкие слова, Курт поведал, что вся его жизнь была распланирована с самого детства. Главной в семье была мутер, хоть она и числилась записной протестанткой, но закон трёх "К" обходил стороной властную бюргершу. Нет, в жизни фрау Майер отдавала достаточно времени священным коровам: Kinder, KЭche, Kirche, что не мешало женщине самовластной рукой рулить мужем и направлять детей правильной дорогой, параллельно занимаясь дизайнерским ателье по пошиву одежды. Отец Курта — Фриц Майер, работал в корпорации "Сименс". Дед — Отто Майер, работал в корпорации "Сименс". Прадед — Йохан Майер, с перерывом на два года Восточного фронта и пять лет плена, работал, ну, вы поняли где, так что путь Курта лежал по натоптанной предками тропе. Если бы не командировка в Россию, и не случившийся демонический "нежданчик", то наш правильный товарищ по-прежнему составлял бы инженерное ядро концерна.

— Жалеешь, что превратился в демона? — спросил я.

— Найн, — ответил Курт, убирая лицевые щитки скафандра в стороны. — Тохта я бы нье найти, нет, не как это, встретль вас. — Залепив дружеский подзатыльник Ежу, он выдал: — Йя би тоже хотеть на химме-э-э…, как это…

— Небо.

— Я, ньебо.

— Пойдёшь ко мне вторым пилотом? Вакансия открыта, — предложил щедрый Ёж.

Курт наградил капитана корабля новым подзатыльником. Я, смотря на перемигивающиеся звёзды и поглаживая тёплую скорлупу биоскафандра, думал о том, что завтра мы имеем все шансы отправиться к небесам, оставив материальную оболочку на бренной земле. Как-то не хочется верить в Смерть. Куда и во что я тяну доверившихся мне людей? Почему они пошли за мной и доверили свои жизни. Только ли потому, что я — альфа-особь? Надеюсь, что нет, не могут животные инстинкты заставлять рисковать собственной жизнью ради освобождения из буратиновских лап совершенно незнакомых им людей, будь они хоть трижды бывшей командой самоназванного вождя племени. Светлана как-то ляпнула, что мальчишки до старости верят в нерушимую дружбу. Я искренне считаю ребят друзьями и любому перегрызу глотку за любого из них. Тавтология получилась, но смысл вы поняли. За девчонок тоже перегрызу и оторву…. Да, наверно так. Можно мнить себя везунчиком и счастливым человеком. Не каждый может похвастать друзьями, готовыми в любой момент, не задавая лишних и глупых вопросов, без раздумья прикрыть твою спину. Задумавшись, я краем сознания отметил звук текстового сообщения, донёсшегося со связного комма.

Сбоку захихикал Ёж, через пару секунд его поддержал Тур. Что-то уже удумали, чертяки. Загородив спинами комм, они вывели обзор поступивших сообщений. Чего они там смешного вычитали? Э-э-э, судя по вектору интереса, перемигиваниям и косым взглядам, кидаемым в сторону моей тушки, эти черти полосатые решили поиграть на нервах командира.

— Эй, кролики на роликах, колитесь, что за смешинчика словили?

— Командир, — печальным голосом выдавил Тур, — мы скорбим. Мир твоему праху заранее, — опустив очи долу и молитвенно сложив ладони, закончил он.

— Не печалься, они регенерируют, — хлопнул меня по плечу Ёж.

— Не понял, что регенерирует?

— Яйца.

— Так, ухари козлобородые, я ща вам сам яйца поотрываю, — начал закипать я, глядя на ехидные рожи Тура и Ежа.

— Оторви командир, делай с нами что хочешь, хоть в терновый куст закинь, только объясни, кто такая Ксения? — во все тридцать два оскалился Ёж.

— О, Боже! — я спрятал лицо в ладонях. — Откуда?

— Тур! Гляди, и правда! Шеф, да ты, оказывается, ходок! Ёкарный бабай, у тебя, что в каждом городе по бабе? — ребята покатились со смеху, даже Курт, въехавший в ситуацию, давил лыбу. — Это ты не нам объяснять будешь, а своей второй жене. Малая страшна в гневе.

— Станция меня облучи, она-то откуда узнала? — схватился за голову я.

— Читаю дословно: "Во вторых строках своего письма, уважаемая Матрёна Андреевна, спешу сообщить тебе, что наша малая вскрыла пароль шефовского комма и влезла в переписку его тайную. Тучи тёмные грозовые заволокли небо над посёлком, ибо мелкая гневается аки дочь богов. А всё из-за письма подмётного сестры старшей альфы нашего неразумного, который не допетрил воткнуть шифр посерьёзней. Дама сия в пасквиле гневном вопрошает, когда брат её младший успел помолвку спраздновать? Обидев тем самым смертельно Ксению — деву пречистую, у открытого окна с похода нашего рыцаря ожидавшую. Теперь вместо хлеба с солью и секса безумного (лыжи можно было не снимать) ожидает его дыба страшная, да скальпель вострый. Дева пречистая обещала изнасиловать (морально), казнить, а потом кастрировать. Слагаемые можно менять в произвольном порядке, сестрица грозная присоединяется к праведному гневу — нехрен одновременно двум девам мозги сношать, а потом прилюдно, при всей стране "кидать" одну из них. Нехорошо, мол, братец выходит, тебя ведь давно поделили и никуда тебе с крючка не деться. Передай, уважаемая Матрёна Андреевна, дабы шеф наш поберёгся особливо. Ибо грехом ему будет сгинуть, а нам пропустить операцию по его кастрации. Рыся едва-едва смирилась с ролью второй жены, делить Бера на троих она не намерена. Дочь богов юная обещала оторвать причандалы грязные, но любя, зная, что к её восемнадцатилетию они отрастут вновь. А девы пречистые-старые могут пастись лесом. Надеется она, что друг её сердечный осознает вину свою страшную, иначе карачун ему быстрый будет. Мир праху его. Скорблю, сочувствую". Дальше неинтересно, — сорвался на гогот Ёж.

100