Записки морфа - Страница 9

Несколько дней весь приют ходил по одной половице, потому, что вторая была зажата в руке — каждый добропорядочный человек должен уметь отбиваться от нападения демонов, пусть той же половицей. И тогда, и сейчас мне было страшно — сойти с ума может любой человек и начать убивать друзей и близких. Я каждый день молю Бога — упаси Саньку и родителей…

Все приютские выглядели словно сомнамбулы. Детям было страшно — "йома"-демоном, в любой момент, мог стать любой старшеклассник. Безопасные места перестали существовать. Превратившаяся в демона семиклассница из пятьдесят третьей школы, в припадке, убила голыми руками пятерых спецназовцев. Сколько она убила учеников нам не говорили. Ходили слухи, что много. Жить стало лучше, жизнь стала веселее…

Так, под постоянные, космические, доморощенные и международные передряги мы дожили до октября. До октября то мы дотянули, а вот как быть дальше, никто не знал. Осень выдалась холодная, к ноябрю навалило по колено снега, ударили морозы, занятия в школе для нас закончились. Ходить на уроки в летней одежке, по сугробам и в минус двадцать, было не совсем комильфо. Зимней одеждой для нас никто не озаботился. Жизнь в приюте замерла, покрывшись инеем. Несмотря на все усилия властей, котельная оказалась неподготовлена к зиме. Столбики термометров в комнатах поднимались едва ли до десяти градусов тепла, окна обледенели, стены, с северной стороны, покрывала изморозь. Дети, по несколько человек, забивались под одеяла и грелись друг о друга. Санька переселилась в мою комнату и мы спали под двумя одеялами. Начались перебои со снабжением продуктами. Суп в столовой превратился из жидкой баланды в очень жидкую баланду, тогда и пригодились мои летние консервные "закладки". Я частенько наведывался к Сухарю на третий этаж чтобы посмотреть по комму новости. Новостные каналы пестрели победными реляциями. Ведущие, с гордостью, рассказывали об очередном запущенном в производство заводе, который ГУЛАГовские доходяги закопали под землю или освещали открытие новой электростанции, качающей атмосферное электричество. Идеи Николы Теслы получили реальное воплощение в жизни. Генетики разработали специальные тестеры, напоминающие стрип-тесты, с помощью которых можно было определить является человек чебадом или нет. Многие полиморфы просто не подозревали о своих особенностях. Точный результат можно было получить уколов палец маркером, прибором, делающим анализ ДНК.

С голубого экрана вещали о продовольственной программе правительства. Как оказалось, дела с продуктами в стране обстоят пусть и не вполне благополучно, но созданный запас позволяет прожить зиму. Озабоченная надвигающимися холодами, Европа обратилась к Председателю Высшего Государственного Совета России (смотрите Диктатору) генералу Григорию Ермолову с просьбой возобновить поставки газа, прерванные весной. Поставки возобновили в обмен на продовольствие. Из Польши, Венгрии и Болгарии везли продукты, Германия гнала в Россию новейшие станки и оборудование. Вопроса о бумажках, называемых деньгами, не поднимали. Стране были нужны еда и реорганизация промышленности, нарезанная туалетная бумага с водяными знаками и несколькими степенями защиты никого не интересовала и сильно упала в цене. Русских проклинали, но отрывали от себя хлеб и масло. Сидеть на диете и в тепле, европейцам нравилось больше, чем замерзать сытыми в холоде. Почему же тогда я и Санька, голодные, сидели под одеялом в выстуженной комнате? В январе, во время очередного, ставшего обыденным удара Станции, когда дети привычно проигнорировали спуск в бомбоубежище (ага, бежать в тапках по льду и снегу за триста метров от приюта — увольте), двое мальчишек из "горцев" превратилось в йома, но от голода демоны получились хилые — их забили дубинками за пару минут. Избиение йома переросло в масштабную драку между бандами, где я имел неосторожность вылезти вперед и получить обрезком трубы по лицу. Драку разогнали налетевшие надзиратели, которые совсем не выглядели худыми, но сбежали сразу, как только увидели истекающего слюной зубастого монстра вместо пятнадцатилетнего мальчишки. Дети покончили с мутантами, взрослые мужики разобрались с детьми. Обстановка в приюте становилась напряженней с каждым днем. Через две с половиной недели, когда меня выписали с медицинского лазарета, разразилась гроза. Приют взбунтовался.

Искрой, от которой вспыхнуло пламя бунта, была смерть троих пацанов из средней группы, запертых на сутки, за какие-то провинности, в карцере — холодной не отапливаемой комнате. Мальчишки замерзли… Кто-то из девочек увидел в окно, как охрана выволакивает на улицу тела. Сволочи, они даже не потрудились завернуть их в простыни. Весть моментально разнеслась по корпусам.

Я как-то говорил, что дети бывают далеко не безобидными существами, данное утверждение опробовало на себе большинство обслуживающего приют персонала, за исключением нескольких воспитателей и нянечек. Две с половиной сотни мальчишек и девчонок от десяти до семнадцати лет, вооруженные обрезками труб, заточками, ножками от табуреток и штакетинами смели охрану и надзирателей, как морская волна сметает песчаный домик на берегу. Общими усилиями был взломан склад, в котором оказалось достаточно продуктов, чтобы делать горячую столовскую водичку, называемую супом, несколько гуще. Вставший на бочку Сухарь, под страхом смерти, запретил бунтарям растаскивать балабасы, Вадима, чего раньше никогда не случалось, поддержал Абрек. Старшие пацаны приволокли к складу связанных директрису и завхоза, с помощью пинков и дубинок пригнали избитых, сцепленных наручниками за ноги, охранников…